Субъективно-модальные синтагмы в лирическом дискурсе Е. А. Баратынского

Аннотация

В статье рассматриваются семантика и функционирование вводных конструкций в поэтических текстах Е. А. Баратынского. Сложно устроенный синтаксис Баратынского показывает, что характерное для представителей «школы гармонической точности», возглавлявшейся В. А. Жуковским и К. Н. Батюшковым, стремление к ясности и точности выражения не всегда совместимо с простотой и ясностью слога: задача воплощения «поэзии мысли» требовала от Баратынского усложнения поэтической формы на синтаксическом уровне. Субъективно-модальные конструкции, отражающие конфликтность, парадоксальность поэтического сознания, насыщающие текст интонациями живого диалога, получили в лирике Баратынского 1820-х годов широкое распространение. Лирическая тема часто раскрывается у молодого Баратынского-элегика через борьбу, столкновение голосов, идей, внутренний спор, сомнения и колебания внутреннего субъекта стихотворения. Высокая активность вводных синтагм обусловливает драматизм и «повышенную» диалогичность, в том числе и в форме автокоммуникации. Иногда форма беседы, спора присутствует в открытом виде. С 1830-х годов признанный автор психологических элегий превращается в «поэта мысли», Баратынский претерпевает значимую творческую эволюцию на интенсивном пути насыщения замкнутой, «тесной» лирической формы сложнейшим метафизическим содержанием, когда создает цикл (книгу стихов) «Сумерки» (1842 г.). В последнем лирическом цикле Баратынского активность вводных синтагм оказывается гораздо более низкой, чем в ранних элегиях, усиливается монологизм высказывания, проповеднический пафос. Усложнение синтаксиса в соответствии со стремлением к максимальному информативному насыщению при одновременной экономии словесного пространства достигается на путях насыщения лирического текста не вводными конструкциями, а обособленными оборотами, семантически емкими, нарушающими гладкость мелодики и усиливающими ритмическое напряжение стиха. Стремление позднего Баратынского избегать использования вводных конструкций в целом соответствовало общей тенденции к архаизации слога, «высокости» выражения, усилению ораторской декламативности, проповеднического пафоса, характерных для стиля «плетения словес» и библейского стиля.